Журналистика выруливает к свету

Дельфийцев без всяких скидок на возраст судили специалисты высшего ранга. Жюри конкурса журналистов возглавлял директор школы журналистики газеты «Известия», шеф­редактор журнала «Стратегия России» Михаил Быков.

О судьбах профессии с Михаилом Юрьевичем беседовал наш корреспондент.

– Как вы думаете, русская школа журналистики существует?

– Полагаю, да. Все же вместо прямого ответа на ваш вопрос, давайте порассуждаем, кто были первыми журналистами в Европе, и кто –

у нас. На Западе – юристы, или те, кого мы сегодня назвали бы политиками и политологами. А у нас в XIX веке – Пушкин...

– Некрасов...

– И Некрасов, и Тургенев, и Достоевский, Толстой – все были журналистами. Учили своих читателей жить по совести и с достоинством. Несли в прессу, простите за банальность, великий и могучий русский язык. Когда в начале следующего столетия резко усилился политический заказ журналистскому корпусу, он в Отечестве нашем эту интеллектуальную составляющую и язык сохранил.

– Кто, Гиляровский?

– И он тоже.

– А в советские времена репортер и публицист Михаил Кольцов, фельетонисты Ильф и Петров?

– Как раз меньше всего хотел бы называть именно их. Я бы вспомнил авторов с независимым мышлением – Тамару Тэсс или «известинца» Аграновского...

– Вырождаемся?

– У нас в «Московском комсомольце» в 1985 году на четыре полосы приходилось восемьдесят первоклассных перьев. Вот такая была конкуренция. Что с нами в 90­е годы произошло, не мне вам рассказывать.

– Уж расскажите, сделайте милость.

– Свобода слова должна была бы помочь раскрыться талантливым людям, а произошло нечто обратное. Оказалось, что далеко не у каждого из нас есть внутренняя цензура, нравственная прежде всего. Появились новые газеты, в огромном количестве рабочие места. Понизилась требовательность к кадрам. Набирали их помните как? Мы во дворе вместе пиво пьем, пошли в газету, в фирму, в правительство.

– Что на ваш взгляд нового принесли в журналистику рыночные реформы?

– Она стала деловитее, короче, скучнее.

– Что короче – наверное, и неплохо?

– Неплохо. Но опасность деградации языка осталась, остается. Начинаем потихоньку выруливать к свету. Тяжело, мучительно, но это правда.

– Несколько слов о школе «Известий».

– Три раза в неделю учим писать и снимать – ремеслу. Наши слушатели в основном старшие школьники. За семь лет 350 выпускников пришли в газеты, на телевидение, в редакции интернет­порталов. Многие поступают на факультеты журналистики.

– С работой им подсобляете?

– Мы не трудоустраиваем. Но можем рекомендовать.

– Дельфийские игры определиться молодежи в жизни как­то помогают?

– Судите сами. Я в пятый раз на «дельфах». Номинация постепенно взрослеет. Мужают конкурсанты и творчески. Сейчас их возраст от 19 и старше. Если на играх в Смоленске написанное на конкурс было больше похоже на заметки в стенгазету, то в Ярославле примерно каждый второй, чувствуется, способен работать профессионально. Наши награды или просто напутствия им, уверен, не повредят.

– Народец откуда?

– В основном из европей­ской России. Из Москвы, Астрахани, Кирова. Но есть и уральцы, и сибиряки, и посланцы Бурятии.

– Ярославский край как был представлен?

– Тремя соискательницами наград – студенткой филфака педуниверситета Елизаветой Костишиной, воспитанницами школы журналистики при детском центре, где наш конкурс проходит, Ольгой Бирюковой и Клавдией Расторгуевой. Все трое, как вы знаете, выступили вполне достойно.

– Какими словами вы конкурсантов напутствовали?

– Тут я не был оригинален. Всех слушать, всему учиться, никому не верить и оставаться самим собой.