Ростов с Ярославлем связан хорошей шоссейной дорогой. Если бы не переславский «змеевик», узенький и опасный, можно было бы сказать, что и с Москвой у Ростова тоже прекрасное сообщение. Впрочем, поезда и электрички, следующие в столицу, останавливаются здесь регулярно, а потому и превратился древний город в отдаленный спальный район неведомого мегаполиса.
Еще совсем недавно и в самом Ростове кипела жизнь, работали промышленные предприятия, строились новое жилье, дороги, детские сады. Но все это осталось в прошлом, а день сегодняшний – это даже не бедность, это нищета.
В субботу исторический центр города был непривычно тих и немноголюден. Он похож на старого больного человека: беззубый рот, в котором остался лишь один зуб – кремль, да и тот качается. В тот день здесь было мало туристов. Встречали посетителей лишь сотрудники оптовой книжной компании, наперебой предлагавшие свой товар.
Мы с дочкой решили испить знаменитой ростовской медовухи и зашли в кафе. Современного вида тетенька, грозно взглянув из-под бровей, налила нам в граненые стаканы чего-то кислого, пахнущего дрожжами. За удовольствие от сего напитка выложили по 25 рублей.
Выйдя из кремля, прошли по изуродованным колдобинами улицам. На них – торговые ряды, зияющие грязными окнами, с убогим ассортиментом товаров. В городском парке несколько малышей катались на каруселях и прыгали на батуте. Набережная озера Неро заросла травой.
Даже один раз увидеть подобную картину больно и малоприятно, а если смотреть на все это каждый день, то как жить?
Но ведь живут. Тридцать шесть тысяч человек ежедневно спешат куда-то по своим делам. Кое-где среди бедненьких домишек можно увидеть крепкий современный коттедж. Впрочем, в основном состоятельные люди селятся некой колонией чуть поодаль от основной массы горожан. Мне сложно понять логику этих людей, ведь один вид окружающей нищеты вгоняет лично меня в состояние глубокой депрессии. Но они как-то сумели приспособиться и, наверное не страдают, созерцая окружающую их действительность.
Обо всем этом мы говорим с мэром Ростова Надеждой Соколовой, женщиной весьма энергичной, работающей во властных структурах не первый день.
– Надежда Георгиевна, как дальше жить собираетесь?
– Будем развивать туризм.
– Что хотите показывать приезжим гостям?
– Наши исторические памятники, монастыри, природу.
– Но сегодня это пока, согласитесь, больше похоже на некие фантастические проекты, ибо памятники ваши неухоженны, дороги городские и сельские разбиты...
– Не спорю, все так. А знаете, как трудно наших российских чиновников заставить просто принять решение. Центр Ростова – это памятник федерального значения, а Федерация не то что на его развитие – на реконструкцию копейки дает. Мы же самостоятельно копнуть нигде без согласования с высокими инстанциями не можем, а ведь здесь надо и канализацию прокладывать, и ремонтом заниматься.
– И что делать?
– Искать инвесторов. У нас есть уже люди, которые вложили деньги в город. Вот гостиницу построили «Московский тракт», современную, красивую...
– И кто в ней живет?
– Пока никто, но вскоре, мы надеемся, появятся постояльцы.
– Надежда Георгиевна, а сколько вам надо денег, чтобы вдохнуть в город жизнь?
– Миллиарда полтора!
– Долларов?
– Да Господь с вами, рублей, конечно!
– И куда вы их вложите?
– Дороги построим, паломнический туризм будем развивать – у нас в районе четыре монастыря, охотников к себе позовем...
– Но гостиницы, и уж тем более паломнические, вас точно не спасут, они во всем мире самые дешевые, со скромным набором удобств...
– У нас в городе развивается и ресторанный бизнес, есть очень неплохие заведения, где можно и отдохнуть хорошо, и пообедать.
– Скажите, а сколько выпускников закончили у вас нынче среднюю школу?
– Думаю, около трехсот.
– Куда они пошли работать?
– Вакансий у нас очень много, я с предпринимателями встречаюсь регулярно. Нужны и продавцы, и повара. Но современная молодежь не хочет работать.
– Сколько получает сегодня продавец в Ростове?
– Почти девять тысяч в месяц.
– В Ярославле такие зарплаты мало кто видит. Даже выпускник вуза, работающий продавцом-консультантом в магазине электроники, за счастье считает получить семь-восемь тысяч. Впрочем, если опыта работы у молодого человека нет, то его шансы устроиться на столь престижное место (а подобные места сегодня просто нарасхват) равны нулю.
– Ну, наши ростовцы тоже в Ярославль на работу ездят. Утренние электрички битком набиты. Да и в Москве вахтовым методом многие трудятся...
– А что же ваши промышленные гиганты?
– РОМЗ стоит по-прежнему, там опять руководство поменялось, с заказами туго. «Атрус» работает успешно. Здесь и зарплата у людей достойная. Многие семьями приходят на завод. Конечно, хотелось бы, чтобы таких крепких предприятий было больше.
– Надежда Георгиевна, позвольте последний, может быть, несколько дерзкий вопрос: когда вы баллотировались в мэры Ростова, вы понимали, какую ношу взваливаете на свои плечи?
– Конечно. Это был мой сознательный выбор.
Великий Гоголь в своих «Мертвых душах» так хорошо описал характер русского человека, что никто после него, на мой взгляд, не сделал этого более правдиво и тонко. У русского человека в крови – мечтать о чем-то грандиозном, строить великие планы на жизнь, при этом утопая в грязи и навозе. Вот и сегодняшние проекты и программы, которые так любит придумывать наша власть, буксуют именно потому, что они мало общего имеют с реальной жизнью.
Между тем простым гражданам нужно нынче очень немного. Нужна работа и достойная зарплата, нужна элементарная уверенность в завтрашнем дне и возможность планировать хотя бы ближайшие пять лет жизни. В России живет немало предприимчивых и умных людей, они в состоянии и дело собственное открыть, и детей хорошо учить, и народ лечить. Им просто не надо мешать. И еще им надо дать дорогу, а в какую сторону шагать, они решат сами.
Людмила ДИСКОВА