Пригласил его в ЛяФерте французский электрик по имени Жан, приехавший однажды в командировку в Рыбинск. Они познакомились на Южном аэродроме в Кстово, куда француз просто не мог не заглянуть. Так завязалась дружба двух технарей, влюбленных в самолеты.
Вернувшись из Франции, Женя привез видеопленку и более трехсот фотографий, глядя на которые, понимаешь, с каким уважением и трепетом относятся на родине знаменитой «Нормандии» к погибшим и живым солдатам Великой Отечественной, воевавшим в небе военной Европы, к авиаконструкторам, создавшим легендарные самолеты, к самой истории, трагические и победные страницы которой оживают вновь и вновь...
На авиасалоне раритетов, владельцами которого стали отец, сын и внук, рыбинский летчик видел самые разные модели самолетов, начиная от первых аэропланов, построенных в 1903 году, до серии самолетов 1950 – 1960х годов. И что характерно, все «экспонаты» – летающие! Даже «Фарманы» и «Блерио», которые кажутся сегодня смешными и неуклюжими этажерками, но у истинных знатоков авиации вызывают большое почтение. В 1911м «Блерио27», аэроплан, в котором и всей мощи – 27 лошадиных сил, установил первый мировой рекорд скорости – 125 километров в час. Особое впечатление на Самсонова произвел «ФарманГолиаф», который, образно выражаясь, стал крестным отцом советского парашютного спорта. Именно такой самолет 26 июля 1930 года впервые поднял в воздух бойцов 53й авиационной эскадрильи 11й авиационной бригады ВВС Московского военного округа, которые совершили первый учебнотренировочный прыжок с парашютом.
– Когда со взлетной полосы аэродрома в ЛяФерте поднимались в воздух истребители Як3, через динамики звучал гимн СССР, – рассказывает Евгений Самсонов.
Як3 – особые машины во Франции. Авиационный полк «Нормандия – Неман» летал на четырех десятках «яков». По просьбе командования полка весь технический состав был укомплектован исключительно советскими специалистами. Наши летчики, инженеры, техники и механики помогли французам быстро освоить истребители Як1, позднее – Як9 и Як3. В июне 1945 года полк вылетел на родину на 41 боевом самолете Як3, которые были переданы советским правительством в дар Франции.
Один из них в первозданном виде стоит в Национальном музее авиации Франции, в аэропорту Орли. А покрышки на колесах – с Ярославского резинокомбината. Еще четыре «яка», переоборудованные новыми двигателями с воздушным охлаждением, сегодня имеют частных владельцев и успешно летают, непременно поднимаясь в небо над ЛяФерте. Особенно порадовало Самсонова, что владельцы машин сохранили цвет и надписи на них со времен войны, и даже смешные цифры номера «29», нарисованные от руки вовсе не художником. (Кстати, сегодня в ВВС Франции существует истребительная авиационная часть «Нормандия – Неман» на авиабазе Кольмар. В ВВС России – гвардейский штурмовой авиационный полк «Нормандия – Неман», базирующийся на Дальнем Востоке.)
Когда же на взлетной полосе появился наш По2, над аэродромом зазвучали на русском «Подмосковные вечера». В войну «поликарповец» назывался У2. На таких летали «ночные ведьмы». Самолет Поликарпова сыграл большую роль в истории отечественной да, пожалуй, и мировой авиации. На этой машине, дешевой в производстве и неприхотливой в эксплуатации, учились летному делу десятки тысяч курсантов. Только в годы войны на ней прошли обучение почти 100 тысяч летчиков. Французы даже рассказали Самсонову такую байку: инструктор одной из летных школ объяснял курсантам просто: «Самолет У2 состоит из палочек и дырочек. Палочки – для усиления, дырочки – для облегчения». Уникальные пилотажные качества У2 однажды продемонстрировал Валерий Чкалов, у самой земли развернув машину по крену почти на 90 градусов, чтобы пролететь между двумя березами, расстояние между которыми было меньше размаха крыльев. У2 мог совершать взлет и посадку на самых малых аэродромах и даже на неподготовленных площадках, для взлета и посадки ему хватало ста – ста пятидесяти метров.
Далеко за семьдесят двум пилотам экипажа знаменитого В17 «Летающая крепость». Старые «волки» авиации, которым Самсонов аплодировал вместе со всем авиасалоном, летали на этих машинах еще в Великую Отечественную! Это был самый большой американский бомбардировщик, на котором тогда «измолотили» всю Германию. Рассказывая о нем, рыбинский «француз» вдруг запел песенку летчиков, которую когдато исполнял Утесов: «Бак пробит, хвост горит, но машина летит на честном слове и на одном крыле...»
Впервые в жизни Самсонов увидел настоящего «Корсара» – палубный истребитель, у которого крылья убираются, когда он садится на корабль. Сказать точнее, он их складывает, как бабочка. Пилотировал собственную машину на авиасалоне опять же седой семидесятипятилетний ветеран авиации.
Особая статья – немецкий «Мессершмитт262», первый в мире реактивный самолет серийного производства. По мнению Самсонова, самая рабочая и самая простая в технике пилотирования машина. Большой объем снарядов, большой запас горючего. В 1942 году немецкий испытатель Фриц Вендель впервые поднял в воздух прототип реактивного истребителя Ме109. Боевой «мессер» испытали в 1943 году, и сразу было принято решение о серийном производстве самолетов. Из 1400 «мессеров» сегодня в первозданном виде не осталось ни одного, годного к полету. Летающие машины собраны заново.
Не мог пройти Самсонов мимо знаменитого спитфаера – истребителя, считавшегося одним из лучших во время Отечественной войны. По соседству стояли его «коллега» «ФоккеВульф» и «Физлер Шторьх».
– Представляешь, ему для взлета хватает всего 100 метров! – восхищается Евгений.
А это знаменитая «рама» – немецкий разведчик, который и до сих пор стоит на вооружении люфтваффе. Целая серия симпатичных, похожих на породистых голубей довоенных лимузинов ярких расцветок. А сбоку притулился маленький смешной самолетик, сконструированный в шестидесятых годах одним французом, который поставил на него движок от... газонокосилки. Здесь же и тетушка «Ю» – так летчики зовут старый зеленый «Юнкерс» с «гофрированным» фюзеляжем... Обо всех и не расскажешь.
На следующий день Жан повел Самсонова в Национальный французский музей авиации, что в аэропорту Орли. Тут были и немецкие «Цеппелины» – дирижабли, наводившие ужас в первую мировую, и знаменитая «Каравелла», взлетевшая в небо в пятидесятых годах, и, конечно, «Конкорд», несколько лет назад совершивший свой последний полет. Всюду шла бойкая торговля авиационным «старьем» – доисторическими шлемофонами, перчатками, разбитыми фонарями, мелкими запчастями, приборами. Каждый посетитель старался увезти с собой на память вместе с глянцевыми журналами какуюто старинную штуковину. Наверно, только в России кусочки истории не в частные коллекции или музеи попадают, а все больше в помойки и металлолом.
Марина МОРОЗОВА