Инициатором проведения фестиваля и его хозяином стала группа ярославских художников (в широком понимании этого слова) из Лаборатории перформанса, известных ранее как театр «Секондхенд». Лаборатория перформанса – участник крупных международных проектов, отмеченных вниманием зрителей и критиков – Exit (Финляндия, Хельсинки), «Искусство движения» (Россия, Ярославль, Кострома, Рыбинск), «Запад встречает Восток» (Австрия, Вена), всероссийский музейный фестиваль «Интермузей» (Россия, Москва), а также областных проектов «Лэндарт» (ГавриловЯм), «Фестиваль на Ярославской большой мануфактуре».
В этом году Лаборатория перформанса отмечает десятилетие своего творческого существования в культурном пространстве города. «Круглый» день рождения и стал неофициальным поводом для фестивальной встречи: к ярославским перформерам приехали «братья по разуму» из Москвы, СанктПетербурга, Украины и Германии.
С ЧЕМ ЕГО ЕДЯТ?
Что такое перформанс и с чем его едят – на этот, казалось бы, элементарный вопрос вам не ответит ни один художник, исповедующий это направление искусства. Для въедливых журналистов организаторы фестиваля Катя Тихонова и Ольга Волкова подготовили словарик, включающий более трёх десятков (!) совершенно различных определений. Вот только несколько из них:
– перформанс (буквальный перевод с английского) – это представление, спектакль (к слову, в Древней Руси это действо обозначалось словом «корч»);
– современная форма спонтанного уличного театра;
– символический поступок в реальности, совершённый художником публично от первого лица;
– выходка;
– сумасшедший жанр. В нём объектом искусства выступает сам художник. Он может бегать голым по «Макдоналдсу», снимать это на видеокамеру и потом показывать зрителям. Может обмазываться дёгтем и петь при этом «Сулико». Разумеется, всё это не просто так, а с глубоким философским подтекстом...
Определения эти можно длить, длить и длить... (Последняя цитата, принадлежащая перу журналиста «Космополитен» Веры Градовой, показалась мне наиболее близкой к истине.)
Собравшиеся артисты решительно отмежевались от традиционного для Ярославля Международного фестиваля движения и танца на Волге «Искусство движения», хотя, казалось бы, им там самое место и, более того многие из них неоднократно принимали участие в этом известном биеннале (та же Лаборатория перформанса). Ан нет: по мнению организаторов, главным отличием данного фестиваля от всех прочих является «эксперимент в жёстко заданных границах, основанный на отрицании: то, чем они занимаются, это – не театр, не танец, не изобразительное искусство, не литература, не контактная импровизация...». Что же тогда это такое?
– Мне интересно исследование собственного тела в момент его взаимоотношений с окружающим миром, перформанс есть телесное проявление художника, – говорит участник Лаборатории перформанса Ольга Швачко.
ЕСТЬ КОНТАКТ!
Теперь вам понятно, какие непростые художники съехались в наши палестины, чтобы продемонстрировать себе любимым свои собственные наработки в области перформанса? «Себе любимым» – потому что собственно зритель перформерам по большому счёту и не нужен (вопрос о том, нужен ли зрителю перформанс – тоже остается открытым), хотя на прессконференции, предшествующей фестивалю, они и пытались убедить журналистов в обратном.
– Зритель нужен, – доказывала Ольга Швачко, – иначе я могла бы заниматься этим дома в одиночестве. Просто связь со зрителем бывает уловить непросто.
Зато в иных случаях перформеру бывает, напротив, сложно увернуться от непосредственного контакта со зрителем. Однажды во время одного выступления Ольги Швачко некий зритель, впечатлившись увиденным, в клочья разорвал огромный пластиковый пакет, являющийся реквизитом, – художница находилась непосредственно внутри пакета. Актрису подобный инцидент не испугал и не удивил.
– Я заранее готовлю себя к любой неожиданности, любой реакции, – говорит Ольга.
А украинский художник Корней Демидюк, до своего погружения в перформанс освоивший профессии диджея, телеведущего, режиссёра, театрального педагога, мимактера и прочая, вообще полагает что «перформанс – это индивидуальная штука, позволяющая зрителю не быть вовлечённым в процесс вовсе».
Словом, как бы ни убеждали перформеры собравшихся журналистов в своей благосклонности к зрительской аудитории, звучащие рефреном реплики типа «это не шоу, а искусство для избранных» (Катя Тихонова, организатор фестиваля), всётаки настраивали на отделение высокого искусства от плебса, а мух – от котлет, соответственно.
МАКРАМЕ ИЗ МАКАРОН
Московская художница и исследователь современного искусства Лиза Морозова, открывшая фестиваль выставкойинсталляцией «Узловые моменты», в течение года (!) на всём, что попадётся под руки, завязывает узелки. Это – не фобия, а, по словам художницы, «исследование феномена женской памяти через её визуализацию в форме узелка». В Ярославль Лиза приехала с оригинальной идеей завязывания узелков... на варёных спагетти.
Наглядно этот перформанс выглядит так. В выставочном зале художественного музея на электрической плитке (куда смотрит пожарная охрана?) в кастрюльке варятся макароны (желательно, чтобы они были из твёрдых сортов пшеницы, дабы не разваривались и не слипались). По мере готовности продукта художница извлекает спагетти при помощи вилки, остужает их, завязывает в самые немыслимые узлы и развешивает это макраме на специально натянутых вдоль стены лесках. Всё.
На вопрос, встречает ли её узелковый проект понимание у зрителей, Лиза Морозова ответила:
– Для современного искусства нормальное состояние – это как раз НЕпонимание. Когда я пишу диссертацию, я занимаюсь пониманием, здесь же – занятие абсолютно противоположное. Я люблю, когда зрители говорят: я ничего не понял, но это было здорово, и мне не хотелось бы когданибудь услышать: «Так, здесь мне всё ясно...»
– То есть вы призываете отключить сознание и воспринимать ваши действия на подсознательном уровне?
– Да, вы можете поговорить со мной о том, что я делаю, можете сами взять лапшу и повесить её рядом с моей макарониной по своему усмотрению – это максимум понимания, на которое я рассчитываю.
Лиза – участница более ста выставок в пятнадцати странах мира! Она разработала программу использования перформанса в качестве арттерапии, занимается психотерапевтическими практиками. По её словам, она «очень востребована, имеет много клиентов как среди художников, старающихся найти для себя новые формы существования в культурном пространстве, так и среди людей, страдающих разными неврозами».
– Занятия перформансом помогают избавиться от многих комплексов, поскольку это междисциплинарный эксперимент, находящийся на границе жизни и искусства.
Однако Лиза, будучи барышней умной и самоироничной, полагает, что большое и светлое будущее перформативному движению в России всётаки не светит:
– Я допускаю, что у нас создастся такое же перформативное гетто, как и везде в мире – появятся свои международные фестивали для узкого круга, но к актуальному искусству это не будет иметь отношения.
Непримиримым сторонникам традиционных визуальных искусств она предлагает рассматривать свои «Узловые моменты» как «безумно серьёзную игру»:
– В конце концов, выражение «вешать лапшу на уши» ещё никто не отменял...
ХУДОЖНИКА ОБИДЕТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ
И всётаки меня не покидает мысль, что основополагающим кирпичиком перформанса как вида искусства является самый обыкновенный... стёб. Ну не может артист, будучи в здравом уме и трезвой памяти, на полном серьёзе сначала методично заматываться в бесконечный скотч, а потом пытаться выпутаться обратно (это я «процитировала» некогда впечатливший меня перформанс одного из фестивалей «Искусство движения»). Должен, обязан быть в самой глубине этого творческого действа элементарный стёб – издёвка как над собой, так и над зрителем, впоследствии, согласно правилам игры, упакованный в искусствоведческие и психологические термины – точно так кощеева смерть спрятана на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в ларце... и далее по тексту известной русской сказки.
Примечательно, что эта тема не даёт покоя не только мне, критически настроенному к данному виду искусства журналисту, но и некоторым профессионаламперформерам. Марина Коновалова (перформер, преподаватель, разработавший свою телесную программу «Простые движения», активно работающая как в России, так и в Германии) говорит:
– Я не перестаю размышлять над тем, есть ли у меня моральное право привлекать внимание зрителя к тому, чем я занимаюсь. Я полагаю, что чем больше ты как мастер вкладываешь в своё ремесло (а перформанс является ремеслом, так же, как и занятие живописью, театром и прочая), тем дальше ты от стёба... Но стёб – это тоже неплохо. Разве нет?
Вот и пойми этих перформеров!
Лариса ДРАЧ