Михаил Пенкин: «Коммерсанты на месте директоров нам не нужны»

– Михаил Владимирович, что сегодня представляет из себя нефтехимический холдинг «Сибур»? Какое место в компании занимает шинный бизнес? – «Сибур» является вертикально интегрированной компанией, которая выстраивает несколько производственных цепочек – от добычи сырья до производства конечной продукции в нефтехимической отрасли. В корпоративном отношении хозяйство, доставшееся нам от прежнего руководства, было достаточно запутанным. Однако с точки зрения управляемости и оперативного контроля за текущим бизнесом компания работает как единое целое. «Сибур» сегодня управляет десятками предприятий – это заводы, которые производят сырье, предприятия промежуточных переделов и компании, выпускающие конечную продукцию, в том числе и шинные заводы. Нам удалось достаточно быстро централизовать управление во всем блоке предприятий холдинга, за исключением наших активов в шинном бизнесе. Эта задача не была решена и прежним руководством «Сибура». Сейчас холдинг полностью взял под свой контроль три шинных завода из четырех – «Волтайр», «Омскшину» и «Уралшину». – Что в вашем понимании означает «полностью взять под контроль»? Все шинные заводы, в том числе и ЯШЗ, и раньше принадлежали «Сибуру»... – Контроль – это осуществление взаимосвязанной эффективной экономической политики между всеми предприятиями и головной компанией. Шинные заводы для нас были абсолютно непрозрачны. – Михаил Владимирович, что сегодня представляет из себя нефтехимический холдинг «Сибур»? Какое место в компании занимает шинный бизнес? – «Сибур» является вертикально-интегрированной компанией, которая выстраивает несколько производственных цепочек – от добычи сырья до производства конечной продукции в нефтехимической отрасли. В корпоративном отношении хозяйство, доставшееся нам от прежнего руководства, было достаточно запутанным. Однако с точки зрения управляемости и оперативного контроля за текущим бизнесом компания работает как единое целое. «Сибур» сегодня управляет десятками предприятий – это заводы, которые производят сырье, предприятия промежуточных переделов и компании, выпускающие конечную продукцию, в том числе и шинные заводы. Нам удалось достаточно быстро централизовать управление во всем блоке предприятий холдинга, за исключением наших активов в шинном бизнесе. Эта задача не была решена и прежним руководством «Сибура». Сейчас холдинг полностью взял под свой контроль три шинных завода из четырех – «Волтайр», «Омскшину» и «Уралшину». – Что в вашем понимании означает «полностью взять под контроль»? Все шинные заводы, в том числе и ЯШЗ, и раньше принадлежали «Сибуру»... – С моей точки зрения, контроль – это осуществление взаимосвязанной эффективной экономической политики между всеми предприятиями и головной компанией. Шинные заводы для нас были абсолютно непрозрачны. Мы им продавали сырье – каучук, а также кордную ткань, они закупали сырье также на стороне, производили и продавали шины. Они строили свои собственные сети для сбыта продукции, и только часть шин продавали мы. Так, несмотря на то, что у нас в собственности есть контрольный пакет акций Ярославского шинного завода, для меня, например, это предприятие ничем не отличалось от «Нижнекамскшины», которая нам не принадлежит. Мы им также продаем сырье, если хотим, то забираем у них в виде оплаты шины вместо денег. Такая ситуация не представляла ничего хорошего как для «Сибура», так и для самих шинных заводов. Например, между нашими предприятиями явно прослеживалась внутренняя конкуренция: на европейский рынок легковых шин, где себя хорошо чувствовал ЯШЗ, выходила, например, «Омскшина», в свою очередь ЯШЗ своими грузовыми шинами залезал в Сибирь на рынок «Омскшины». К тому же «Омскшина» развивала сотрудничество с иностранным партнером в лице фирмы Matador, а ЯШЗ – с Goodyear. Я считаю, что в рамках одной компании такая ситуация невозможна. – Как вы можете охарактеризовать сегодняшний уровень взаимоотношений между руководством «Сибура» и ЯШЗ? – У нас весьма напряженные отношения. Когда в «Сибур» пришло новое руководство, президент холдинга Дмитрий Мазепин провел совещание со всеми директорами предприятий и объявил им свою программу действий. Явное несогласие с этими планами высказал Тонков. Он заявил, что будет вести независимую политику, справедливо указав на то, что прежним руководством «Сибура» завод был обременен достаточно большими долгами. Поэтому он, по его словам, не собирается работать с «Сибуром» как с управляющей компанией и, в принципе, готов у нас только покупать сырье. – Какие основания были у него для таких выступлений? Он же все-таки по-прежнему остается нанятым менеджером – генеральным директором ЯШЗ, но никак не владельцем предприятия. – Здесь не очень прозрачная ситуация. У нас есть сведения, что на территории ЯШЗ находится семь юридических лиц, которые являются собственниками каких-то зданий, сооружений, оборудования. Но из них «Сибур» имеет контрольный пакет акций только в ОАО «ЯШЗ». Различные вспомогательные производства, например изготовление оснастки, машиностроительный цех или завод РТИ, НИИшинмаш, по утверждениям самого Тонкова, принадлежат ему лично. Каким образом произошли все эти продажи или реструктуризация предприятия – мы не знаем. Нас, безусловно, такая ситуация не устраивает. Если из завода выводятся какие-то ключевые объекты, которые влияют на его жизнедеятельность, и они переходят в собственность и управление менеджера, это ущемляет права собственника – акционеров. Такие действия называются выводом активов. И самое неприятное, что у нас сегодня нет информации – что из активов выведено, а что нет. Ситуация для нас усугубляется еще и потому, что в ЯШЗ «Сибур» вложил достаточно много денег. В 2000 году холдинг потратил около 400 миллионов рублей на закупку нового оборудования, которое сейчас работает, – это линия по выпуску легковых радиальных шин под маркой «Медео». Те обременения, которые «Сибур» в прошлом возложил на завод, сняты, все долги мы взяли на себя, и сегодня предприятие от них освобождено. – Разве такая ситуация возможна? – К сожалению, мы не смогли получить бюджет ЯШЗ. Все наши заводы защищают в «Сибуре» свои бизнес-планы на 2003 год. Руководство ЯШЗ отказалось для нас делать бизнес-план, предоставлять в холдинг финансовую документацию. Более того, я, как председатель наблюдательного совета ОАО «ЯШЗ», в течение полутора месяцев не мог получить текст контракта с директором. Сначала секретарь наблюдательного совета, она же юрист ЯШЗ, не могла его найти. В результате я инициировал заседание наблюдательного совета, чтобы заключить новый контракт, потому как экземпляра старого не было в «Сибуре», а по словам заводчан, он был утерян и на ЯШЗ. И буквально за несколько минут до обсуждения этого вопроса на наблюдательном совете мне вручили пакет, где лежала копия старого контракта. В контракте с генеральным директором ЯШЗ предусмотрены такие санкции по отношению к акционерному обществу в случае расторжения договора – выплата Тонкову 500 тысяч минимальных размеров оплаты труда. Это 225 миллионов рублей, или 7 миллионов долларов. Я так понимаю, что это «отступные» господину Тонкову на тот случай, если владельцы все-таки примут решение с ним расстаться. Сейчас старый контракт с Тонковым расторгнут с нашей стороны, а новый, где уже нет этих сумм, он подписывать отказался. – Что в итоге вы намерены делать? – До Нового года мы планируем провести внеочередное собрание акционеров и избрать новый наблюдательный совет, в котором «Сибур» и Внешэкономбанк намерены увеличить свое присутствие. Что касается зарплаты и социальных условий труда работающих на ЯШЗ, то можно сказать, что со сменой руководства люди будут жить лучше. Я думаю, что раз средняя зарплата на ЯШЗ существенно ниже, чем на «Омскшине» (3,5 тысячи рублей против 5,5), то новый менеджмент будет решать вопрос о повышении оплаты труда работников. – Как в «Сибуре» оценивают профессиональные качества Николая Тонкова как топ-менеджера? При каких обстоятельствах Тонков мог бы устроить «Сибур» и сохранить свой пост? – Мы считаем, что в рамках общего холдинга, который строит «Сибур», функция директоров принадлежащих нам заводов должна заключаться в следующем: управлять производством и коллективом, формировать и исполнять бюджет, утвержденный «Сибуром», и направлять свои усилия на модернизацию производств. Коммерсанты на месте директоров нам не нужны, потому что, как показывает наш опыт, если в качестве директора на заводе оказывается коммерсант, это всегда приводит к финансовым потерям как завода, так и «Сибура» и к росту благосостояния этого менеджера-коммерсанта. Я отказываюсь комментировать профессиональные качества Тонкова как директора и управленца, но коммерческую функцию, связанную с продажами продукции, он выполняет хорошо. В принципе мы готовы были его принять в головную структуру «Сибура», чтобы он делал здесь то дело, которое у него хорошо получается, – организацию продаж. Но он не считает себя наемным менеджером, а ощущает собственником и, не имея пакета акций, но фактически контролируя ЯШЗ, бьется за него как собственник с собственником. Я думаю, что после достаточно жестких заявлений Тонкова ситуация намного осложнилась, но в принципе этот вариант для него до сих пор не закрыт. – Насколько нам известно, сбытом продукции ЯШЗ занималось несколько компаний. Оптовые продажи контролировало ваше предприятие «Сибур-шина», где Тонков был генеральным директором, а розницу – сеть магазинов нескольких его фирм – «Ретейл» и одна из многочисленных «Верхневолжскшин». Это нормальная ситуация, она устраивает «Сибур»? Разве вы не хотите, чтобы само предприятие продавало продукцию и получало прибыль от продаж? – С нашей точки зрения эта сбытовая сеть была полностью подконтрольна Тонкову. Мы не знаем, как «Сибур-шина» функционировала при прежнем руководстве «Сибура», но сейчас мы отказались с ней работать, потому что, будучи ее собственниками, на самом деле мы ее не контролировали. Собственно, и особого смысла в ней нет, потому что, возглавляя «Сибур-шину», Тонков в первую очередь работал на себя, и директора других шинных предприятий холдинга в итоге просто отказались с ним сотрудничать. Тонков неоднократно отказывал «Сибуру» в отгрузке продукции. В итоге получалось, что по отношению к собственникам завода менеджер поступал существенно менее порядочно, чем предприятия, которые не принадлежат «Сибуру», но работают с нами в рамках долгосрочного сотрудничества. Они нам регулярно и своевременно поставляют свою продукцию. С Тонковым, к сожалению, не было даже этого. А если мы и получали от ЯШЗ продукцию, то это были неликвидные шины. Всю ликвидную продукцию он продавал через сеть своих магазинов. Безусловно, «Сибур» нес прямые убытки на продажах, если даже не считать, что завод был его собственностью. Но по большому счету я не имею ничего против сотрудничества ЯШЗ с «Ретейлом» и «Верхневолжскшиной». Это одни из дилеров предприятия, и если они эффективно продают шины и вовремя возвращают деньги, то никаких проблем нет. Если Тонков при уходе с завода не оставит долгов и не выведет активы, то мы будем работать с его фирмами как дилерами ЯШЗ. Акционеров в принципе не устраивает ситуация, когда один и тот же человек является и владельцем дилерской сети предприятия, и управляющим на заводе-производителе. Это конфликт интересов: в принципе владелец дилерской сети как управленец завода чаще всего просто продает сам себе шинную продукцию по сниженным ценам и с длительной отсрочкой. – Сейчас в адрес «Сибура» в связи с его желанием сменить генерального директора ЯШЗ уже посыпались такие обвинения: поставив завод под свой контроль, холдинг начнет всю прибыль уводить в Москву, а также сократит уплату налогов в региональный и местный бюджеты... – Мы не забираем ни выручку, ни прибыль у предприятий холдинга. Как правило, «Сибур» переводит свои заводы на условия процессинга. «Сибур» передает заводам сырье на переработку, оплачивает ее, забирает и продает продукцию. Плюс к этому мы финансируем инвестиционные программы. В этом смысле сегодня холдинг на шинном переделе практически ничего не зарабатывает. Для нас пока это способ продажи наших каучуков и корда. Сейчас мы перевели два шинных предприятия холдинга – «Омскшина» и «Волтайр» на процессинг. После этого общий выпуск продукции на заводах увеличился на 7 процентов. Единственное предприятие «Сибура», которое снизило объем выпуска продукции, – это ЯШЗ. Вот наглядный результат действий нынешней команды. Что же касается возможного сокращения налоговых платежей, то здесь никакой проблемы нет. Процессинг не снижает налогооблагаемую базу предприятия, особенно для местных властей. Когда мы переводим предприятие на процессинг, то заранее гарантируем, что у него будет фиксированный объем прибыли. Кроме того, в регионах, где мы активно работаем, «Сибур» заключает соглашения с властями, где прописываются в том числе и некие неснижаемые объемы поступления налогов. И если у нас по итогам какого-то периода предприятие не справляется с намеченными налоговыми платежами, то мы напрямую доплачиваем деньги в бюджеты. Такое соглашение, безусловно, возможно и с администрацией Ярославской области при лояльности или хотя бы нейтралитете по отношению к «Сибуру». – В какой стадии находятся переговоры между «Сибуром» и Внешэкономбанком, у которого был в залоге контрольный пакет акций ОАО «ЯШЗ»? – Сегодня контрольный пакет акций ЯШЗ находится под нашим контролем в отличие от бытующего мнения, что владельцем этого пакета был Внешэкономбанк. Акции находились у банка в обеспечении кредитной задолженности, которая реструктурирована. – Какова дальнейшая стратегия «Сибура» в отношении шинных заводов? – Сейчас мы стараемся форсированными темпами создать шинный холдинг на базе четырех наших предприятий. Он будет заниматься не только сбытом продукции, но и управлять заводами. Мы также планируем создать единый национальный шинный бренд. Будет изменена управленческая структура заводами, чтобы сориентировать предприятия на то, что они производят лучше всего. Мы также продолжим вкладывать средства в модернизацию наших предприятий. Беседовал Евгений СОЛОВЬЕВ. От редакции. Две недели назад мы обратились к гендиректору ЯШЗ Н. Тонкову с предложением рассказать на страницах «Северного края» о его видении причин конфликта с «Сибуром». После проведенных консультаций сотрудники пресс-службы ЯШЗ сообщили нам, что Н. Тонков не располагает временем для интервью.